01:45 Коттедж Директора.

[Эдвард Льюис]

Эдвард так и не смог заснуть, так что как только Пашка уснул выбрался из кровати, оделся и долго сидел на кухни пил чай и пытался собраться с мыслями, но ничего хорошего в голову не лезло.
Я точно псих и ничем хорошим это не кончится.
Дома тоже не сиделось так что он вышел на улицу и просто бесцельно, какое-то время, бродил по территории рассматривая все вокруг и ничего конкретно не замечая, погруженный в размышления. Остановился только когда уперся носом в дверь и осмотревшись понял что пришел к коттеджу директора.
Приплыли, подсознание само решает теперь куда мне идти.
Еще несколько минут стоял просто глядя на дверь и понимая что время то позднее, и просто так ломиться глупо, да и не один Габрилович жил. Но раз пришел стоило поговорить, тем более его просто распирало изнутри. Он знал как устроен дом внутри, так что решил разбудить только опекуна. Использовав способность он нашел где тело Леонарда, и пустил легкую судорогу в здоровую ногу мужчины, так что бы не кричать от боли но проснуться. Как только организм вышел из сна проливетировал в комнату лист бумаги и начал его медленно двигать в сторону входной двери перед которой тот завис. Так что стоял просто в ожидании перед дверью уперевшись в ту лбом.

Завершен

@темы: Коттеджи

Comments

[Leonarde]

Леонард задремал, лежа на диване. Ворох документов ждали своего часа на столе, раскрытая записная книжка с пометками. Судорога была неприятным сюрпризом. Первым делом директор не ногу начал растирать - а схватил табельное оружие. Впрочем, судя по листу бумаги, который выполнял роль манящего пальца, звал его не враг.
Что не означало, что надо убирать пистолет.
Дверь открывалась наружу - так что отворяя, мужчина подвинул Эдварда в сторону.
- Добрый вечер. - глядя на парня сверху вниз и стараясь подавить зевок.
- Проходи. Кофе сваришь? - то что Эд по какому-то делу, было понятно. А значит спать Габриловичу уже не придется.
Провел Эдварда на чистую очень функциональную кухню, а сам ушел умыться.
- Вторая полка сверху, - сказал он из ванной негромко. Что б не разбудить женщин случайно.

[Эдвард Льюис]

Ждать долго не пришлось, тихие, почти не различимые шаги послышались за дверью, а затем та начала открываться подвигая с собой и парня. Эд выпрямился и шагнул в сторону глядя на Габриловича.
- Добрый.
Не громко проговорил и уже заходя в дом опускаясь почти до шепота, боялся разбудить и жену и ребенка директора.
- Да.
Кивнул соглашаясь, это наверное наименьшее что можно сделать для хозяина дома, вламываясь к нему посреди ночи. Хотя бросив мельком взгляд на диван, закрадывались сомнения что мужчина собирался спать, так, подремал немного и хватит, чего разлеживаться то. Кивнул, сам себе скорее, на то где кофе, и принялся возиться, так сказать по хозяйству, заваривая два крепких кофе, и даже порылся в холодильнике и по полочкам, вынимая мелкую закуску.
А вдруг решит что надо убить, так хоть сладенько будет напоследок. Не. Сначала полагается последние желание.

[Leonarde]

- Что стряслось? - Леонард вышел из ванной комнаты с мокрыми волосами и воротником. Подставил голову под струю холодной воды, чтоб проснуться. С тех пор, как всё началось, директор пребывал в хроническом недосыпе. Отмечал отстраненно, что скоро ход адаптационного синдрома выйдет на "финишную прямую" и ему надо будет или отдыхать дома, или - на кладбище. Габрилович не участвовал в боевых действиях сейчас, но нервное напряжение административной работы ело энергии не меньше. А то и больше.
Сел за стол, прежде чем пить кофе - всыпал две ложки сахара. Льюис пришел с какой-то проблемой - не за колыбельной же - значит, глюкоза, чтоб нормально соображать ему нужна.
-Как твое самочувствие? - спросил Леонард. - Мне докладывали, что ты давно без приступов.
Говорили они тихо, вполголоса. Посторонний бы решил - секретничают.

[Эдвард Льюис]

Эд терпеливо и молча сидел и ждал пока Леонард не вернется из ванной, за одно и с мыслями собирался, но когда мужчина появился в кухне, покачал головой глядя на того.
- Вы отвратительно выглядите. Извините что не дал поспать, у вас похоже с этим проблемы.
Сейчас задумался не стоит ли просто уйти, уже и правда считал что надо было до утра потерпеть, хотя как говориться, у самого шило уже просто жужжало в одном месте.
- Да уже довольно долго. По этому поводу и хотел поговорить.
Эд говорил подстраиваясь под тон опекуна, тихо, ровно и спокойно. Вот только не совсем знал как начать разговор, что вообще говорить и как бы преподнести мысль так, что бы его не пристукнули на месте сразу.
- Я кажется разобрался в чем причина приступов и как их избежать. И вообще пока сидел последний раз в больнице разобрался немного в себе, у меня как-то все не было на это времени, а сейчас получилось. Только вы позвольте мне до конца рассказать, а потом если что будите ликвидировать, ну или как там положено.

[Leonarde]

- Нет, никаких проблем. - Вежливая ложь, намек на улыбку. С внешним видом, пожалуй, следовало что-то делать, раз даже Льюис заметил. ... Жена не заметила. Или промолчала просто, не важно. Хоть иллюзиониста заказывать чтоб "макияж" сделал.
Кивнул, когда Эдвард начал осторожно разговор. Давал парню собраться с мыслями, которые, похоже, не сильно рвались с его языка. Но ведь пришел же.
- Самоанализ - это хорошо. - Серьезно сказал Леонард. И новость неплохо звучало. Разве что "сидел в больнице" походило на "сидел в тюрьме".
- Минуту. - Прежде, чем обещать, что не будет тут же предпринимать непоправимого, сходил за пультом и глянул на список последних сообщений - от охраны и преподавателей. Ничего, что касалось бы Льюиса, смертей или разрушение за последние 24 часа. Просто курорт, а не день.
- Что бы вы ни открыли в себе - не думаю, что дойдет до ликвидации. - Эдварду и без того "прощалось" на порядок больше других. К тому же, Габрилович полагал, что вряд ли новость выходит за пределы того, что уже было написанно об Эдварде разнообразными психологами организации. Хватило бы на целый учебник по "о, этот диагноз! нет, точно, вот тот! Нет, эти симптомы подходят под такое..."
- Я вас слушаю. Не торопитесь.

[Эдвард Льюис]

Эдвард только кивал, но когда Габрилович попросил минутку и поднявшись вышел, все же напрягся, вдруг тот решил перестраховаться и принесет винтовку, а ведь еще надо было успеть, если что, с Пашкой попрощаться. В очередной раз подумал не зря ли пришел, и стоит ли вообще говорить, но опекун вернулся всего лишь с пультом проверяя его.
- Не волнуйтесь, я пока что никого еще не убил.
Потом неожиданно попробовал улыбнуться Леонарду, вроде как возвращая улыбку.
- А почему вы всегда меня на Вы называете? Я младше вас, вы мой опекун и наверное единственный, кроме Пашки, кому я могу доверять.
Почти.
- Да было бы не плохо если бы не дошло. По этому и пришел к вам, если вы не решитесь или не сможете помочь, то наверное уже никто не сможет.
Потом несколько минут молча пил кофе собираясь с мыслями, не то что бы не решался сказать, просто понимал что такие вещи обычно не прощаются, и не совсем понимал как подобрать слова, ну и думал о том что будет потом, но вот предсказать реакцию Габриловича не мог. На автомате достал и прикурил сигарету, потом спохватился.
- Простите, можно или затушить?
Дождавшись ответа выпил половину кофе, и вообще его сушило. Но решился, куда уже отступать.
- Мне всегда и все время хочется убивать. Я социопат. Я раньше не обращал на это внимание, но сидя в комнате с мягкими стенами, больше не чем было заняться. Когда я долго сдерживаю желание убивать у меня случается приступ когда я не контролирую больше свое желание. После приступа мне хорошо и спокойно, но постепенно желание убить возрастает. Если с ним бороться и сдерживать у меня будет очередной приступ. Когда я сбежал из колледжа, и убивал, много, у меня ни разу не было приступа. Когда вы меня вернули, уже в Академию, я снова сдерживался, и у меня опять начались приступы.
Эд снова уставился в стол отведя взгляд от директора, допил кофе и снова посмотрев в глаза продолжил.
- Сейчас мне все сильнее хочется убить. Но я понимаю что это не нормально и не приветствуется в обществе, и сдерживаю себя. Но у меня тогда либо будет очередной приступ, либо я сорвусь, если на меня надавят. Тогда будет труп. И меня никогда не мучает совесть или другие чувства, кроме желания убивать, видеть и чувствовать кровь. Я читал что таких людей называют серийными убийцами, маньяками социопатами.

[Leonarde]

- Отрадно слышать. Но я не только из-за вас глядел.
Почему на "Вы"?
- Вы уверенны, что это тот вопрос, ради которого вы пришли? - Кивая в ответ на просьбу закурить и подвигая к Льюису пепельницу в виде черного, расправившего крылья коршуна. Габрилович достал из ящика стола пачку и тоже вынул себе сигарету.
- Во-первых, - ответ, пока парень размышляет, - Я называю на "вы" почти всех. Помогает не запутаться с обращениями, вне зависимости от того - личная беседа или официальная. Во-вторых, в вашем случае, это знак уважения. И возраст и наши с вами "школьные" отношения здесь ни при чем.
- Среди студентов единственный, к кому я обращаюсь на "ты" - мистер Карнахен. По его просьбе.
Новости, новости.
Леонард перестал пить кофе, отложил сигарету тлеть в клюве коршуна и слушал.
- Почему вы об этом раньше не говорили? - Нет, бежать за винтовкой Габрилович не собирался. Но и делать вид, что речь идет о чем-то обычном и нормальном - не стал.
- Полагаю, ваше "я читал" ограничивается бульварными газетами, а не книгами по криминальной психологии. - Немного резко. Слишком много наименований для одного парня, который к тому же его подопечный.
- Подождите, мне нужно подумать.
Следующие десять минут Леонард курил, пил кофе и молчал. Жалел, что Льюис ему это откровение не высказал утром, на свежую голову. Или утром было бы поздно?
- Вы можете оценить насколько вы сейчас близки к приступу?

[Эдвард Льюис]

- Но когда я сказал вы посмотрели.
Он пожал плечами давая понять что по сути это не важно, и курил кивнув снова в благодарность слушая ответ на вопрос. По сути ему было не важно как к нему обращаются, он много наслушался в свой адрес, и то что его уважают было непривычно слышать.
- Я тоже вас уважаю. Иначе бы не пришел. Пусть на Вы, без разницы. Просто было интересно. Но спасибо.
Покосился на чайник и поднявшись снова включил.
- А у вас есть чай? Зеленый. А не говорил, не знаю, наверное потому что не мог сам до конца разобраться в себе.
Сел на место и снова принялся курить. То что не хватали винтовку внушало надежду.
- Нет, я читал в юридической психологии и криминалистике. А так же читал бихивиоральную и психологию эмоций и чувств, пытаясь понять. Я читаю очень быстро и много и все запоминаю. А когда сидишь в комнате откуда нет выхода, только память и остается.
Эд не мешал думать, сам курил, потом пошарился по полкам и заварил себе горячий напиток, который пил не спеша десять минут, пока ждал приговора. По другому не мог назвать это, ведь что скажет опекун было сейчас важно и наверное во многом решающим моментом, переломным так сказать.
- Пару дней. Думаю это время я смогу себя контролировать. Учитывая что рядом Пашка который отвлекает немного от этих мыслей.
Закурил очередную сигарету все больше наполняя помещение дымом.
- Я думал о том что бы прятать трупы, но это ведь не выход из ситуации. Да и рано или поздно вы все равно вычислите кто это. А я не хочу так. Врать не хочу. Я только не понимаю, меня столько тестировали, экспериментировали, почему никто не увидел этого?

[Leonarde]

- Наверху, выбери какой-то. - Слегка рассеянно, зеленый чай они редко пили. Вновь сюрприз. Габрилович отложил сигарету, услышав, что по психологии Эдвард тоже немало прошерстил. В каком-то смысле понятно - никто ему из психологов не помог, Габрилович бы тоже сам искал ответы.
- Нет, это было бы смешно. - Серьезно сказал Леонард, представив Льюиса в роли кота, что под ковром пытается спрятать скрыть передавленных голубей.
- Давайте договоримся вот о чем... - Немного понизив голос. Взгляд Габриловича стал холодным, как арктические льды. Понизив голос:
- Этого разговора не было.
- Вы никогда. Ни с кем. Не станете обсуждать более эту тему. Ни с мистером Макаровым, ни с другими преподавателями, ни, если со мной случится что-то, другим директором. Это понятно?
- Допивайте чай, пойдемте, прогуляемся.

[Эдвард Льюис]

Эд пил чай который нашел на верхней полки как и говорил директор, и похоже сегодня и правда была ночь откровений, потому что как бы мужчина не скрывал было видно что некоторые моменты его удивляют. Хотя сегодня многое и самого парня удивляло.
- Не смешно. Глупо.
Но как только директор понизил голос и заговорил совершенно уже в ином тоне, Эд сидел молча и можно сказать не дышал, слушая внимательно и кивая.
- Хорошо. Разговора не было. Ни с кем никогда. Но...
Он сделал паузу и ему действительно сейчас стало жаль что рассказал Пашке все.
- Но я уже сказал Пашке. Но он будет молчать. А я смогу его защитить.
Хотя я и себя то не могу, и других. Ну вроде хоть стрелять точно не собирается, раз говорит про будущее. Хотя мог бы и просто повести закопать.
Однако когда услышал про прогулку спокойно кивнул, даже не думая больше о том что его и правда могут убить. Быстро допил чай и встав помыл за обоими кружки.
- Давайте. Только можно я попрошу вас, на будущее. Оно ведь у меня смутное и непредсказуемое, и вы и я это понимаем. Но, если со мной что-то когда-то случится, не важно вы меня убьете, или кто-то, расскажите все Макарову, что бы он знал и не ждал.

[Leonarde]

- Дурак. - Мысленно ответил директор на признание, что Эдвард выговорился прежде любовнику. Процентов тридцать уважение в его глазах Льюис этим поступком, слишком человеческим поступком, потерял. К счастью, читать мысли его подопечный не умел.
- Хорошо, я поставлю его в известность, если вы погибните. - Леонард взял куртку с вешалки, ключи и вышел на улицу. Подогнал джип ко входу, отворил Эдварду дверь, чтоб садился.
Ехали они к зданию Академии, в котором светилось несколько окон. Главным образом - вечно освещенные коридоры да комнаты отдыха.
Джип Леонард загнал в гараж, оттуда вместе с Льюисом поднялся вверх, к себе в кабинет. Никто им не встретился по дороге. Всю дорогу директор молчал.
Войдя в свой кабинет, не стал включать свет. Лишь легкой электрическое свечение от рук и абриса головы директора. Запер дверь за ними. И - открыл еще одну, потайной люк в полу.
- Спускайтесь, - проронил Леонард. - Я за вами. Закрою.
Темная крутая лестница уходила куда-то вниз и в сторону. Определенно ниже и первого этажа и нулевого.

[Эдвард Льюис]

- Спасибо.
Коротко ответил он на то что директор поставит Пашку в известность. То что директор считает его поступок глупым, что выговорился любовнику понимал и без слов опекуна, мысли конечно не читал но и так было ясно, учитывая что до этого говорил мужчина. Уже сидя в машине не громко произнес.
- Я знаю что зря сказал Пашке. Но до того как сказал ему, не думал вообще кому-то говорить, и вряд ли бы пришел.
Просто в голову не приходило сказать кому-то и просить помощи, сейчас именно это и делал, раз пришел. Дальше молчал всю дорогу доверяясь Габриловичу, смотрел в окно и просто потом следовал за ним. Что будут убивать не думал, хотел бы уже сделал бы это и не говорил про будущее,но все равно был насторожен, собран и все время смотрел по сторонам. В темноте нормально ориентировался, зрение быстро перестраивалось и видел хорошо.
Интересно, и у всех ли преподавателей есть такие тайные ходы.
Кивнул и спустился без колебаний, и молча шел по лестнице, однако оглядываясь что бы не потерять директора из поля зрения.

[Leonarde]

- Когда-нибудь это вас погубит. - Сухо заметил Леонард. Не то про безоговорочное доверие Эда Макарову, не то про то что скрывал ото всех жажду убийства.
Лестница вела вниз, изгибалась. И закончилась еще одной дверью - без замка и петель, тяжелая стальная плита. На этот раз директор пошел вперед, подвинув Эдварда плечом в узком коридоре. Приложил к металлу ладонь, подождал немного. И сдвинул плиту в сторону, используя силу мышц, а не способность. Пришлось упереться ногой в стену для этого.
- Не используйте сейчас сил. - Предупредил Леонард. Таким же образом запер дверь, когда они вошли в очередной узкий коридор, закончившийся округлой комнатой с мониторами и дверьми. Стандартная "охранная", только никого в креслах и экраны темны.
Кодовый ключ, который Леонард достал из одного из ящиков стола, тяжело лег в ладонь Эда.
- Вторая дверь. - Кивнул он на проход. - Затем еще одна вторая. Там ваше "лекарство". Оружия не дам.
За указанной дверью Эдварда ждала узкая палата с тремя современными медицинскими кроватями, широкоэкранным телевизором и прочими радостями долгой комфортной болезни. Две кровати - пусты. На третьей - спала изможденная девушка с ало-синими разводами злокачественной опухоли на лице.

[Эдвард Льюис]

Когда нибудь всех что-то погубит.
Философски заметил про себя но отвечать не стал, все равно было не понятно про что конкретно говорит Леонард. Вообще он часто недопонимал опекуна, но не всегда переспрашивал, может потому что ему по сути было не так важны детали. Но последнее время они стали важны, и все больше он обращал на них внимание.
- Не использовать пока не вернемся в кабинет?
Скорее всего это было так, иначе какие были бы проблемы что бы отпереть дверь способностью, особенной той что обладал директор.
Странное место, я не знал про него ранее. А я тут бывал?
Принял ключ не совсем понимая что происходит, кивнул и двинулся в указанном направлении, отпирая по очереди двери. Увиденная картина не произвела на него никакого впечатления, человек при смерти, измучен. Никакого сожаления. Все смертны.
Значит вот какое лекарство он готов мне дать. Убить того кто и так скоро умрет только в мучениях. Но не ужели я настолько для него важен что он готов позволять мне убивать, лишь бы не ликвидировать. Но это правда выход из ситуации. Только вот без крови... это не то... но на время хватит... наверное...
Эд подошел к девушке и взял с соседней кровати подушку, замер на некоторое время рассматривая спящее лицо. Когда спят не интересно. Не то. Ему же надо было голод унять. Эд положил подушку на лицо девушки и слегка придавил, так что бы кислорода стало меньше но еще можно было дышать, так обычно просыпаются. И она проснулась глядя сначала с не пониманием, потом с ужасом, а потом с некой благодарностью. Эд не мог понять всех эмоций которые испытывала девушка, но на подушку нажал сильнее, перекрывая доступ кислорода, и смотрел как постепенно угасает жизнь в ее глазах. Сначала у самого сердце колотилось, выброс адреналина, а потом стало очень спокойно и даже можно сказать хорошо. Еще несколько минут он смотрел в стеклянные глаза девушки, а потом закрыл их, предварительно надвинув на пальцы рубашку. Убрал на место подушку и глубоко вдохнув воздух покинул комнату все так же запирая двери и остановился пред директором возвращая ему ключ.
- Зачем?
В этом вопросе было все. И зачем покрывает. И зачем разрешает убивать? И почему не убил сам. И многое чего он не понимал. Но был благодарен.

[Leonarde]

- Да. Здесь не стоит. - Место было весьма специфичным, в стенах таились регистраторы использования способностей. Можно было, конечно, отворять дверь не руками - но зачем лишний раз привлекать внимание? Габрилович хотел, чтобы их приход и уход зафиксировало как можно меньше приборов и глаз.
Чем ему нравился Эдвард - нет лишней болтовни. Немногие вопросы обычно по существу. Приятное разнообразие, учитывая что вся дневная работа Леонарда состояла в устных или письменных приказах, докладах, распоряжениях, которые ему временами казались пустым сотрясанием воздуха.
Когда же Эд ушел, директору предстояло решить небольшую этическую проблему. Смотреть или не смотреть? В общем, он считал, что умирание как и рождение - интимное дело, и лучше лишний раз не подглядывать. А о том, был ли Эдвард милостив или дьявольски жесток, он узнает при уборке. Размышлял директор недолго. Включил экран и стоял, опираясь о спинку кресла диспетчера, не мигая глядя как Льюис убивает подопытную. Выключил, когда Эд закончил и вышел из палаты.
Принимая ключ:
- Никто не станет удивляться или порицать, если хорошему пекарю нравится печь хлеб. Талантливому инженеру - разрабатывать железо. Гениальному художнику - рисовать. Вы - убийца.
А если Эд желает более точного ответа - пусть учится задавать четко сформулированные вопросы.
Кивнул в сторону выхода, чтобы Эд опять шел первым и закрывать за ним двери. Сам Леонард тоже чувствовал удовлетворение, не такое конечно что Эдвард. Удовлетворение задачи, которая сама собой разрешилась. Девушка была не жилец, с давно подписанным приказом на эвтаназию, которую планировали провести после очередной серии изматывающих экспериментов, а Эдвард... Эдвард будет сильнее привязан к своему опекуну, обязан ему, как обязан наркоман поставщику. Не совсем правильный способ завести "ручного убийцу", но другого пока не было. Возможно, только честность.
- Однажды я захочу, чтобы вы сделали то же и для меня. - Уже когда они были в кабинете директора.
- Хотите коньяка?

[Эдвард Льюис]

Эдвард не сомневался что опекун смотрел, и считал это нормальным, потому что как иначе тот может понять и помогать. Выслушал как обычно все, молча и спокойно, не перебивая и осмысливая сказанное.
- Убийца.
Согласился он.
- Только вот все что вы перечислили не порицается социумом и законом. Но вы правы, это наверное единственное что мне нравится делать и что я умею.
Он все понимал, но был благодарен Габриловичу, что тот не отвернулся и готов помогать, да еще и найти способ который был бы направлен в полезное русло. Пока шли обратно до кабинета размышлял над сказанным, сделанным и услышанным. Совесть никогда его не мучила, было внутреннее удовлетворение, и в то же время разочарование, не было крови и он решил что стоит говорить все на чистоту.
- Но это не успокоит на долго. Можно сказать что я удовлетворен, и в то же время нет. Мне нужна кровь.
Говорил честно потому что если опекун его не поймет и не поможет, то больше и некому. А вот откровенность директора его немного удивила.
- Что уйти из жизни не мучаясь и так как вы этого захотите? Хорошо. Когда и как пожелаете.
Понимал что помощь не бывает бесплатной, что он теперь зависим от опекуна, но был готов на это, говорят преданность не порок. На предложение выпить отрицательно покачал головой.
- Нет спасибо. Я по прежнему не люблю алкоголь и не понимаю его смысла. Если можно чай.
Алкоголь его почти не брал, или это должна была быть слоновая доза, но вкусовых качеств не понимал.
- Мистер Габрилович, я понимаю что ничего не делается просто так и за бесплатно. Какую плату вы хотите от меня кроме преданности и зависимости? Я вам благодарен что вы не отвернулись, и что раньше не бросали, и буду делать все что вы скажете. Но могу я попросить как то обезопасить Павла. Я сделал глупость рассказав ему, он не выдаст, но его могут прочитать.

[Leonarde]

- Я впишу вас в ближайшую военную операцию, в которой будут участвовать студенты. Дня через три-четыре. - Надеялся, что сегоднешнего убийства хватит Эдварду, чтобы не слететь с нарезки до дня вылазки.
Льюис от коньяка отказался, так что директор решил "я тоже обойдусь", и на том вышли из кабинета.
- Нет, чай нельзя. - в любом случае, не сейчас и не в его кабинете. Леонард молчал, пока они не оказались в машине и на расстоянии сотни метров от Академии.
- В самом деле? - когда Эд заговорил об оплате.
- Я не хочу от вас платы. Зависимости, кстати, тоже. Преданности будет достаточно. Вы мой подопечный, и я всё еще отвечаю за вас. Если однажды я попаду в настолько скверную ситуацию, что выход из нее будет только один - вы мне поможете. - Утверждая, не спрашивая. - Сейчас я хочу, чтобы вы вдохнули, выдохнули, и меньше беспокоились о том, что не в состоянии контролировать.
- ... В том числе - о безопасности мистера Макарова. Как вы это представляете, обезопасить его?

[Эдвард Льюис]

- Хорошо.
Только и ответил парень снова, и на операцию, и на то что чай нельзя. Да не сильно то сейчас и хотелось, просто предложил как альтернативу алкоголю. Хотя нет, врал, пить ему хотелось и сильно. Вообще последнее время часто хотелось пить, и причину понять не мог. Но может все потому что его накачивали лекарствами пока он был в больнице. До машины молчал, ничего не спрашивал, просто следовал за опекуном. Оказавшись в машине тоже молчал, потом слушал пока говорил Габрлилович, убеждаясь в своей правоте что обратился к тому за помощью, которую и получил.
- Помогу.
Ответил утвердительно хотя понимал что и ответ тут не нужен. Он уже был предан и готов был делать все что скажет директор. И не только потому что тот его спасал уже не раз, но и потому что это был единственный, кроме Пашки человек, который к нему относился хорошо, не смотря на все проблемы которые он мог причинить. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, как и сказали.
- Но мы же пытаемся это контролировать.
Был не согласен с тем что не все можно контролировать, но спорить не собирался.
- Ему можно поставить блок что бы никто не мог прочитать его мысли и воспоминания.
Куда они едут не спрашивал, знал что ничего страшного не будет.

[Leonarde]

- Ваша зона влияния на данный момент значительно уже, чем "всё". Делайте всё, что возможно - в тех областях, где можете хоть что-то предпринять, а остальное оставьте мне. - Леонард повернул в сторону коттеджного поселка. В свете фар промелькнуло какое-то животное: мелкая собака или крупный кролик.
Директор глянул на Эдварда, когда тот предложил поставить своему любовнику блок.
- Вам его не будет жаль? Ничего не бывает без последствий, подобный блок рано или поздно... рано, я полагаю, приведет к психическим неудобствам для мистера Макарова.
- В любом случае я не отдам подобный приказ. Во-первых, это означает посвятить в подробности дела еще одного человека... не мой профиль, сами знаете. Во-вторых - само наличие блока будет яркой уликой, если его обнаружат. Я предлагаю вам поступить иначе, - еще один поворот.
- Скажите мистеру Макарову, что ошиблись. Что у вас разыгралось воображение, вы прошлись, подумали о мире о себе, о боге... впрочем, в последнее, я думаю, он не поверит, и пришли к выводу, что все обстоит не так, как вы рассказали ему в своем откровении. Будьте убедительны.

[Эдвард Льюис]

Эд внимательно слушал директора, тот конечно был во всем прав, и идея с блоком не казалась такой уж удачной как вначале думалось, но врать он не любил.
Это конечно может и поможет, но Павел ведь не такой дурак что бы вот так поверить. Да и потом, я не очень хороший лжец.
- Я вас понял.
Смотрел перед собой, понимал что надо что-то придумать, но очень уж не хотел врать.
- Не думаю что лож это выход.
Смотрел на пробегающее животное и на мгновение захотелось что бы он был за рулем и сбить, что бы размазать по асфальту.
- Я подумаю что делать или сказать. Но не уверен что буду врать.
Хотя понимал и жалел что рассказал все Пашке, но врать тому кто дорог считал последним делом. Однако пока и выхода другого не видел. Ну и потом был еще шанс что никто не полезет тому в голову просто так.

[Leonarde]

- Ваше право. - хотя вовлеченность Макарова в вопрос и для Габриловича была опасной.
- Но про сегоднешнюю поездку ему - ни слова.
Директор заметил взгляд, выражение которое на краткий миг промелькнуло, когда они проезжали мимо случайно зверушки.
- Охота может быть альтернативой? - предложил он. К Академии животные редко подходили, их пугали и свет и люди, но в паре километров от селения можно было найти кроликов и кабанов.
Габрилович притормозил, проезжая коттедж Льюиса.
- Идите.

[Эдвард Льюис]

- Я не буду говорить. Вас подставлять не буду.
Ответил скорее на свои мысли чем на не заданный вопрос директора. А вот про охоту не совсем знал что ответить.
- Не думаю. Может что бы снять остроту, на короткое время, но не знаю.
Ничто не может сравниться убийством человека, куда уж там животным.
- Смерть красивое явление, когда она осознается. Животные не так понимают.
Он снова кивнул когда они остановились у коттеджа.
- Спасибо. За все. И извините что от меня больше проблем чем пользы.
После этого открыл дверь и покинул машину. Нет он не испытывал угрызений совести, чувства вины или стыда. Просто сказал мысли которые приходили в голову. Габрилович много на него времени тратил, а за такое у людей было принято благодарить. Вроде как. Не спеша направился домой, прогулочным шагом, будто и правда вернулся с ночной прогулки после размышлений.

[Leonarde]

- Вы же студент. - позволил себе самую малость улыбнуться Габрилович. От студентов он пользы особой не ждал, не сейчас. Но Эдвард безусловно будет ему полезен.
Льюис ушел, Леонард тронул машину, подъезжая к своему коттеджу. Теперь предстояла тайная операция: незаметно поставить машину в гараж, убрать в кухне - чтобы жена не заподозрила, что у него были гости, и лечь спать.
Завтрашний день обещал быть не менее богатым на сюрпризы. Прежде, чем вернуться к документам, которые просматривал, прежде чем задремал и прежде чем его разбудил Эдвард - сделал запись в записную книжку о том, чтобы включить Льюиса в ближайшую боевую операцию.