Леонард Габрилович, директор.
День был неровным. Не то, чтобы суетным, но Леонард никак не мог выработать для себя расписание - точнее, понять по какому расписанию он прежде жил, и из-за этого подкатывало чувство неопределенности. И раздражения. И еще раз раздражения.
Впрочем, конечно, не из-за этого.
Результаты лаборатории по проверке крови Торна и еще нескольких случайно выбранных студентов и сотрудников показывали наличие посторонних веществ. Вероятно, что-то психотропное. Но не слишком. Свое состояние Габрилович оценивал как "умеренное". Он не терял контроль, не выходил из себя. И даже осмотр коттеджа, украшенного рыбой, не вызвал реакции большей, чем забористый польский мат.
Когда Дамьен Торн вернется домой, то обнаружит ответный дар. Бутылку полусухого и блюдо с золотистой поджаристой восхитительно пахнущей жаренной рыбой. В рыбе встречались куски побелки и крепления, которым её приколачивали к потолку. Если не считать лишней неорганики - вполне приличный ужин.
В любом случае, его коттедж рыбой провонял насквозь. И Леонард посчитал, что спать в кабинете в перый день работы - это слишком даже для него. К тому же, он помнил лицо Лизы, когда сказал ей о своем решении жить пока отдельно. Так что, пока это решение откладывалось. Или вовсе отменялось.
- Мы с тобой договаривались. Не спишь еще? - Спросил Леонард в телефонную трубку, позвонив домой жене. Он уже был в спортзале, и уже переоделся. Если Лиза в столь поздний час не горит желанием заниматься физкультурой - то он справится один.
Рыбу на потолке Леонард простил. И выложенного "САЛДАФОН" тоже простил.
Но не золотую рыбку. Нет. Не золотую рыбку. С карпами так нельзя. Он уроет этого урода!
А пока можно выместить злость на груше.
Завершен
Впрочем, конечно, не из-за этого.
Результаты лаборатории по проверке крови Торна и еще нескольких случайно выбранных студентов и сотрудников показывали наличие посторонних веществ. Вероятно, что-то психотропное. Но не слишком. Свое состояние Габрилович оценивал как "умеренное". Он не терял контроль, не выходил из себя. И даже осмотр коттеджа, украшенного рыбой, не вызвал реакции большей, чем забористый польский мат.
Когда Дамьен Торн вернется домой, то обнаружит ответный дар. Бутылку полусухого и блюдо с золотистой поджаристой восхитительно пахнущей жаренной рыбой. В рыбе встречались куски побелки и крепления, которым её приколачивали к потолку. Если не считать лишней неорганики - вполне приличный ужин.
В любом случае, его коттедж рыбой провонял насквозь. И Леонард посчитал, что спать в кабинете в перый день работы - это слишком даже для него. К тому же, он помнил лицо Лизы, когда сказал ей о своем решении жить пока отдельно. Так что, пока это решение откладывалось. Или вовсе отменялось.
- Мы с тобой договаривались. Не спишь еще? - Спросил Леонард в телефонную трубку, позвонив домой жене. Он уже был в спортзале, и уже переоделся. Если Лиза в столь поздний час не горит желанием заниматься физкультурой - то он справится один.
Рыбу на потолке Леонард простил. И выложенного "САЛДАФОН" тоже простил.
Но не золотую рыбку. Нет. Не золотую рыбку. С карпами так нельзя. Он уроет этого урода!
А пока можно выместить злость на груше.
Завершен
- И пропустить наше свидание? - девушка улыбнулась в трубку. - Я сейчас приду.
Конечно она не спала. Леонард еще не разу за время их знакомства не нарушил своего обещания, так что она надеялась, что этот факт не изменился. Выключив кассету со старым фильмом в собственной роли, напоминавшем о прошлом, она быстро переоделась в спортивный костюм и покинула коттедж, безбоязненно следуя через рощицу к зданию академии.
Распахнув дверь спортзала на секунду замешкалась на пороге, засмотревшись на супруга.
- Уже освоился немного? - спросила она.
- Вполне.
- Разминайся, я подожду. - Возвращаясь к уничтожению Торна... то есть груши. - Перчатки на окне.
Несколько позже, выйдя на пружинистый пол зала, Габрилович церемонно поклонился жене, выказывая традиционное уважение противнику - и предлагая начинать.
Конечно, настоящего мордобоя не будет. Да он и не нужен. Просто сбросить всё, что накопилось. ... и узнать женщину, с которой был знаком много лет. Как еще лучше узнать человека лучше, чем не на ринге? Только на войне.
Выйдя на ринг, так же поклонилась, принимая вызов. С Лео, как ни странно, ей еще не доводилось боксировать, но ведь все бывает в первый раз, верно? Главное настроиться и думать о нем, как о противнике, а не любовнике. Она дождалась, когда супруг соберется, и первой нанесла удар, почти одновременно уходя от встречного. Но и стремясь победить в этой схватке, девушка продолжала помнить о больной ноге супруга, стараясь вести бой так, чтобы ему не приходилось делать на нее слишком большую нагрузку.
Легкие прыжки, удерживая руки в защитной позиции а корпос - повернутым боком, чтобы уменьшить область возможного удара. Постепенный подход - прыжки почти на месте, но неуловимо приближающие к противнику. Удар Лизы пришелся на блок - навстречу ей вылетел не один, одиночным никто не бьет, а серия. Леонард в удары силу не вкладывал. Лишь обозначал.
Прямой в голову - который, стоило от него прикрыться, сменился атакой ногой. Вновь разойтись. Легкие прыжки вокруг противницы.
Леонард чуть улыбнулся:
- Медлишь. Быстрее.
И он наращивал.
Серии ударов: атаки, защиты, блоки. Переходы в более удобную позицию. Переходы в неудбную позицию, чтобы отработать и эту. Легкие прыжки в сторону, чтобы не терять противницу из вида, когда она отходила. Новая серия атаки - заставляя отступать и оборнятся. Леонард атаковал сейчас сильнее и яростнее, чем собирался. Что-то сорвалось в голове (чертов Торн, во время дежурства которого на территорию проник чертов яд) - само собой, в общих вспышках агресси зам виноват. Кто ж еще?
Леонард отвлекся на эту раздраженную мысль - и ударил в голову женщины. Пусть мягкой перчаткой, но сильно. А затем, как будто этого мало, махом длинной ноги сделал подсечку. Вопреки обыкновению не проследив за тем, чтобы противник упал безопасно.
- Psi krev, - отступив и опустив руки, тяжело дыша. - Ты в порядке?
- Ты в порядке?
Девушка села, держась за голову, которую достаточно сильно встряхнула, к счастью не настолько, чтобы все забыть. Невольно улыбнулась, представив эту сцену... Возможно, она бы даже разыграла супруга, не будь все настолько серьезно и не смешно.
- Да, - сказала она, поднимаясь, посмотрела на Лео. - Ты хорошо дерешься. Прости, я выдохлась.
Прозвучало виновато.
- Ты мне льстишь.
Быстрая улыбка:
- И слишком себя любишь, чтобы стать хорошим бойцом. - По его оценке Лизе до "выдохлась" было очень и очень далеко. Но... кто он ей, чтобы заставлять и дальше выкладываться?
- Закончим тогда. - Снимая перчатки. - У тебя в доме есть горячая вода?
"У тебя", а не "у нас", однако, в углу спортзала стоял рюкзак Леонарда - тот, с которым он приехал. Если "нет", то можно и в академии душ принять.
- Я решил сегодня переночевать у тебя. Если ты не против. Ты не против?
- Ты прав.
Физическая борьба и драки - это не ее, хотя и приходилось поддерживать форму. Да методы у нее свои, не имеющие ничего общего с насилием... Хотя причинять боль она и любила. Она с радостью сняла перчатки следом за супругом и кивнула.
- Есть.
Заявление о ночевке стало неожиданностью, хотя и приятной. Она уже настроилась на временную, если не окончательную разлуку.
- Ты же знаешь, что я не против, - улыбнулась она. - Даже в разных комнатах. Я в душ.
Леонарду и самому не помешает. Она быстро приблизилась, поцеловав мужчину в уголок губ и поспешила в сторону душевых.
- А я буду панком, - сказал Габрилович вполголоса. Оставшись дожидаться Лизу.
"Даже в разных комнатах", как будто предполагалось что в одной?
Впрочем, это особенного значения не имело. Леонард ложился поздно, а вставал очень рано. Особенно рано - если место незнакомое.
Улыбнулась, откинув назад влажные волосы:
- Пошли?
Она повела Леонарда дальней дорожкой, чтобы побыть вместе и одновременно пытаясь поддерживать видимость того, что ничто не изменилось. Ведь это нормально для супругов прогуляться по парку перед сном. И они иногда действительно так делали, когда возвращались вместе, пусть это бывало редко.
- Вот здесь мы и живем. Жили... - сказала она, когда они конец подошли к крыльцу коттеджа.
Жаль, что обстановка и вещи не смогут помочь Лео вспомнить...
Дом, ни о чем не говорящий ему. Фраза Лизы, которая заслужила долгий внимательный взгляд.
- Это не то, что я могу исправить, - произнес Леонард. - И не то, что я бы не исправил - если бы мог.
- Работа такая. Может всё перевернуть с ног на голову. - И Леонард пошел в дом, выяснять, где тут душ, где его мастерская, и где кухня. В таком порядке.
Она не мешала Леонарду и даже, когда закрылся в кабинете ничего не сказала и ни на чем не настаивая ушла в спальню, надеясь на время забыться в объятьях Морфея. И ей это удалось, правда ненадолго ибо ее разбудили, вызвав в ее кабинет.